Борисова Александровна - Звёздная кошка [СИ]
Стараясь не делать резких движений, десантники запустили зонд. Лёгкий как пушинка он взлетел в воздух и двинулся в ту же сторону, куда направлялись дрейд и девушка. Вскоре он завис на высоте, давая возможность наблюдать за ходом переговоров с более удобной позиции.
Ладно сбитая крепкая фигурка девушки совершенно терялась в окружении гигантов, но её обладательница не теряла присутствия духа. Прибегнув к жестикуляции, она попросила вожака сесть. Когда тот неохотно плюхнулся на задницу, она наоборот встала на ноги, чтобы их лица были на одном уровне. Остальные дрейды окружили переговорщиков плотным кружком.
– Фапивата, – чётко проговорила девушка, стуча себя в грудь.
– Фапивата, – довольно разборчиво прорычал вожак и показал на неё пальцем. – Фапивата, – повторил он.
– Я Фапивата! – снова сказала девушка, показывая на себя.
Усложнив задачу, она с требовательным видом ткнула пальцем в направлении вожака.
– Ты?
– Мавур, – прорычал вожак.
Во всяком случае, именно так в первом приближении можно было воспроизвести его имя. Обрадованная ответом, девушка с облегчением перевела дух. Наличие у дрейд собственных имён говорило о том, что этот первобытный народ уже сделал свой первый шаг по пути, ведущему к цивилизации. А это значило, что с ними будет проще договориться.
Конечно, Фапивата была ещё неопытным контактёром. На каком-то этапе она сделала неверный шаг, и наступил критический момент. Капля везения и она бы вытянула переговоры, но как назло, именно в это время возникла сторонняя помеха. В складской док ворвались нежданные гости – крупная пушистая кошка кремового окраса, а следом за ней измученный Кавдори.
– Госпожа, немедленно вернитесь в человеческую форму! – рявкнул он, тщетно пытаясь удержать хвостатую красавицу.
Презрительно фыркнув, киска выдвинула встречное требование.
– Я вернусь, только сначала дайте переговорить с вашим капитаном, – довольно внятно прорычала она.
– С радостью, но я не уполномочен…
– Немедленно соедините меня с Огаташем или я вас на пару усажу на скамью подсудимых!
– А мне плевать! Можете не верить, но у меня приказ, – устало проговорил Кавдори, и тут до него дошло, где они находятся.
Подключившись к коммуникационной сети группы, он быстро пересчитал своих людей и только после этого поискал глазами недостающих. При виде трёх неподвижных тел его зрачки резко расширились – голубую радужницу залил чёрный цвет, выдавая смятение и ярость.
– Где Фапивата? – спросил он, прижав диктофон к горлу.
– Морочит головы дрейдам, но кажется, без особого успеха. Зверюги чего-то окрысились на нашу девочку, – отозвался сержант, озабоченно глядя на парящий в воздухе экран.
Он был прав, Фапивате приходилось нелегко. Как только речь зашла о сдаче оружия и возврате в клетки, взаимопонимание резко пошло на убыль. Картинка смотрелась ужасно, особенно, со стороны. Над хрупкой фигуркой девушки с угрожающим видом нависли семнадцать огромных силуэтов, два из которых были вооружены.
– Какого хаоса вы стоите и глазеете?! – возмутился Кавдори. – Фапивата, немедленно уходи!
– О нет! Только не стреляйте! – выкрикнула девушка, чуть не плача от огорчения. – Честное слово, я справлюсь! Ещё немного и я их уговорю!
– Нет! Живо ко мне!
– Командир, послушайте свою подчинённую! – вмешалась Мариен. – Как я понимаю, она ксенобиолог, если смогла наладить контакт с дрейдами…
Воспользовавшись тем, что она в человеческом облике, Кавдори яростно рыкнул, и в его руках мгновенно оказалась небольшая коробка. Лёгкое нажатие и из неё вылетела лента, специально запрограммированная на морфов. Она не давала им перекинуться в звериный облик, и потому была запрещена в обычном обиходе.
– Да как вы смеете! – возмутилась Мариен, тщетно пытаясь вырваться из пут. – Немедленно отпустите меня!
– Не дождётесь! Или вы считаете, что я ещё недостаточно побегал за вами? – съязвил Кавдори.
Нисколько не смущаясь наготой своей пленницы, он подтащил её к экрану, на котором шла демонстрация переговоров с дрейдами.
– Фапивата, заканчивай свою болтологию! Пора закругляться.
– Не смейте стрелять! – догадалась Мариен об его намерениях. – Дрейды разумные существа! С ними можно договориться!
– Заткнитесь, леди! У меня погибли отличные парни, а вы печётесь об этих тварях! – Невыразительный тон командира свидетельствовал о крайней степени бешенства. – Фапивата! Я кому сказал?! – рявкнул он.
Как только Кавдори отвлёкся на девушку, Мариен исхитрилась нажать на вызов "Огненного вихря". При виде возникшей картины она оторопела. Вальяжно раскинувшись на диване, в расстегнутой до пупа рубашке Огаташ весело хохотал, а здоровяк в ночной пижаме вторил ему, сидя у столика с едой. "Ах ты, негодяй! Теперь понятно, почему ты за столько лет ни разу не вспомнил обо мне!" – подумала она с яростью.
Пока оскорблённая в лучших чувствах руководительница пересадочной станции препиралась с капитаном, Фапивата подчинилась яростному рыку командира и прервала переговоры.
Выбросив ленту-липучку, девушка взвилась высоко в воздух. Задравшие головы дрейды следили за её полётом, поэтому не сразу отреагировали на опасность. От мгновенной гибели бывших противников спасли кеслы. Их барабанный бой заглушил команду: "Огонь!", но они были не в силах предотвратить тот ад, который последовал вслед за этим.
***Пребывая в неведении относительно подозрений, зародившихся в уме Мариен-адд-Роу, Марио Ирвинг после привычного утреннего ритуала переоделся в мундир и отправился к учебному корпусу. По дороге ему не давал покоя только что состоявшийся сеанс связи. Несмотря на непоколебимое тщеславие и чувство превосходства, беседа с хитрым лисом оставила у него ощущение смутного беспокойства. Но сколько он не размышлял, ему не удавалось ухватить, чем оно вызвано. Помучившись, он сказал себе, что сначала нужно найти недостающие кусочки мозаики, а затем суетиться, конечно, если для этого есть повод.
К Ирвингу вернулось прежнее состояние духа и он, насвистывая привязавшийся к нему весёлый мотивчик, переступил порог кабинета. Ближе к вечеру он вызвал к себе Борца и посвятил его в проблему, возникшую из-за перепутанных накладных. Но тот почему-то захотел увидеться с провинившимся курсантом, прежде чем выдать ему чёрную метку. Ирвинг пошёл ему навстречу, хотя не видел в этом смысла. "Паршивой овце нет места в стаде", – заявил он, настроенный на отчисление.
Когда Романович появился в кабинете, Борц, вместо того чтобы объявить о решении дисциплинарной комиссии, которая состояла из него самого и толстяка, устроил ему отменную взбучку. Энергично хлопая себя по бокам, чтобы хоть немного согреться, он с педантичной скрупулезностью перечислил все грехи землянина. Ему припомнили нейропарализатор, найденный при поступлении в Навигационную школу; драку, затеянную в буфете; споры с преподавателями, которые, по его мнению, требовали слишком многого от несчастных курсантов; жёсткое поведение на спортивной площадке и ещё многое другое. Войдя в раж, Борц упомянул даже о таких мелочах, как шум в общежитии после комендантского часа и потоптанные цветы на клумбе, когда Ласло срочно эвакуировался из комнаты очередной подружки, под натиском превосходящих сил противника.
Слушая Борца, Ирвинг морщился, но помалкивал. Он не совсем понимал, зачем сослуживец тратит время на ругань. Тем не менее он с неподдельным интересом выслушал всё, что он говорил.
Стоящий навытяжку Ласло с непроницаемым выражением на лице смотрел на вечно мёрзнущего любителя белых одеяний. Внутренне он был спокоен и предельно сосредоточен, впрочем, как всегда в самые ответственные моменты своей жизни. В отличие от толстяка, он не слушал, о чём брюзжит Борц. Действительно, слишком многое стояло на кону, чтобы можно было позволить себе отвлекаться на пустяки.
Навигационная школа была аналогом престижнейших учебных заведений Земли, имеющих милитаристский уклон. Без её диплома можно было даже не рассчитывать на приличную карьеру в империи Ррнайд. Правда, Ласло хотел не этого. Он мечтал разбогатеть и обзавестись собственным космическим кораблём. Но опять же всё упиралось в рамбуанскую альма-матер. Чтобы получить разрешение на самостоятельные полёты, нужно было иметь возможность вернуться в её стены и пополнить образование. Но если его вышвырнет дисциплинарный совет, то можно было забыть об этом. Вдобавок по негласному уговору отчисленных по инициативе Навигационной школы не принимали в экипажи других кораблей. Это означало, что легальная дорога в космос будет закрыта для него навсегда.
Вот потому Ласло, пока его дрючили на все корки, спешно выстраивал линию обороны. И как только представилась возможность, он тут же вступил в переговоры.
– Господин Ирвинг, господин Борц, я не снимаю с себя вины, – проговорил он в завершение, глядя только на толстяка. – Но вы должны понимать, что любой мог оказаться на моём месте. В конце концов, никто не застрахован от ошибок. Ведь все мы живые люди.
